Наталья Климова Тег

В редакцию попала фотография с лаконичной подписью: «Артем стал отцом спустя год после своей смерти». Ее прислала мама Артема Наталья Юрьевна Климова. Мы поняли, что сенсация, взбудоражившая страну пять лет назад, повторилась.

Первая посмертная программа суррогатного материнства была осуществлена в 2005 году в Екатеринбурге в семье Екатерины Захаровой. Екатерина стала мамой своему внуку, рожденному суррогатной мамой от ее умершего сына. 5 ноября Георгию исполнится пять лет.

А 22 сентября нынешнего года родился сын у студента-медика — Артема Климова. К моменту зачатия ребенка его отца уже три месяца как не было в живых.

В апреле 2007 года 19-летнему Артему был поставлен страшный диагноз — лимфогранулематоз. Перед химиотерапией по настоянию своей матери Натальи Юрьевны он оставил образец спермы для криоконсервации. Курс лечения не помог, и 27 октября 2009 года Артем умер в больнице на руках своей матери.

— Как только монитор показал, что его сердце остановилось, первая моя мысль была о сохраненном генетическом материале, — рассказывает мама Артема. — Рождение внука стало моей целью, единственным смыслом моей жизни. Мне 41 год, и я вполне могла бы родить ребенка сама, но мне был нужен именно внук, живое продолжение моего сына.

В одной из петербургских клиник репродукции Наталья Юрьевна подобрала донора ооцитов (кстати, донор, как выяснилось впоследствии, была поразительно похожа на девушку, с которой встречался Артем): чтобы увеличить шансы на успех, нашла сразу двух суррогатных матерей. Первая попытка была неудачной. Материала оставалось мало, поэтому вся надежда была на вторую — последнюю попытку. Спустя две недели Наталья Климова узнала, что станет бабушкой.

Роды случились до срока — у суррогатной мамы начала отслаиваться плацента, но мальчик родился здоровым. Своего внука счастливая бабушка назвала Егором. Весит Егор Артемович 2500 при росте 47 сантиметров. В общем, все путем.

Получить продолжение своего погибшего ребенка, самой выступить суррогатной матерью для внука от умершего сына, не фантастика ли это? А может быть, кто-то ушлый, ну вроде мага Грабового, хочет погреть руки на горе, воспользовавшись невменяемым состоянием несчастных матерей, потерявших детей? Немногочисленные пока случаи рождения детей с помощью замороженного генетического материала ушедших навсегда отцов мы обсуждаем с Константином Свитневым, руководителем компании, которая осуществляет в нашей стране юридическое сопровождение репродуктивных программ, в том числе и посмертных программ суррогатного материнства.

Российская газета: Константин Николаевич, за пять лет — один ребенок. А ведь дело-то такое житейское. В чем загвоздка?

Константин Свитнев: Подавляющее большинство людей в нашей стране просто не знают о такой возможности. «И внуков теперь не понянчу», — грустят несостоявшиеся бабушки. Но современные репродуктивные технологии дают возможность им получить продолжение своих погибших сыновей. Люди не знают о том, что биологический материал можно сдать не только при жизни. К слову, это обычная практика в израильской армии. Солдаты перед боевыми действиями сдают сперму на криоконсервацию. Если, не дай бог, что-то с ними случится, их жены и невесты или даже матери смогли бы обратиться к услугам клиники репродукции. Медики осуществляют забор генетического материала и у погибших солдат.

Даже если человек при жизни материал не сдал, существует определенное временное «окно», в течение которого процедура может быть проделана. То есть теоретически, да теперь уже и практически, можно стать родителем спустя год или два после смерти. К слову, первый случай, когда женщина зачала ребенка уже после смерти своего мужа, был в октябре 2003 года в Екатеринбургском центре семейной медицины. В отличие от Захаровой, которая получила внука через суррогатную мать, в этом случае ребенка вынашивала родная мама. Биологический материал взяли спустя 12 часов после трагической гибели 25-летнего мужчины. Беременность наступила только с третьей попытки. В 2005 году родилась здоровая девочка. Был случай в Чехии, когда 29-летний парашютист разбился, и его генетический материал был законсервирован спустя трое суток после смерти.

РГ: Какие подвохи для такого появления на свет заложены в нашем законодательстве? Как решаются, например, вопросы наследства у детей, рожденных от умерших задолго до их рождения отцов?

Свитнев: Существуют минимальные ограничения — воспользоваться услугами суррогатной матери женщина может лишь при наличии определенных медицинских показаний. Правда, правовое регулирование репродуктивных технологий в нашей стране достаточно своеобразно. В законодательстве идет речь только о регистрации детей, которые родились при помощи суррогатного материнства у супружеских пар. Это статьи 51-52 Семейного кодекса. Как поступать тем, кто не состоит, к примеру, в браке, если ребенка хочет одинокий мужчина или женщина, ничего не говорится. Бывает, что клиники репродукции отказывают таким людям в своих услугах. На том, между прочим, основании, что это якобы запрещено. На самом деле нет такого запрета. В законе речь идет только об одном из многих частных случаев реализации программы суррогатного материнства. А в других случаях нужно руководствоваться такими понятиями, как «аналогия закона», «аналогия права». А также общими принципами разумности, гуманности и справедливости, как это заложено в нашем Семейном кодексе, к слову, весьма прогрессивном.

РГ: Зарегистрируют ли суррогатного ребенка, скажем, у одинокого мужчины?

Свитнев: Органы ЗАГС отказывали этим людям в регистрации их детей. Опять-таки ссылаясь на несуществующий запрет в законе, на 67-й приказ минздрава, где тоже идет речь только о супружеской паре. Но в минздравовском приказе прямо говорится, что этот документ не регулирует никаких правовых отношений, связанных с суррогатным материнством. То есть отказы в регистрации детей были абсолютно незаконны. И в судах уже было три прецедентных решения: в Калининском районном суде Петербурга, в Кунцевском и Бабушкинском — Москвы. В последнем случае одинокий мужчина был признан отцом суррогатного ребенка. В графе «мать» был поставлен прочерк.

РГ: А кем запишут бабушку недавно родившегося Егора Артемовича?

Свитнев: Если реализовывается посмертная программа, то существует два способа зарегистрировать ребенка. Бабушка может быть официально записана в свидетельстве о рождении матерью. Так было в случае с Екатериной Захаровой. Второй вариант — в соответствии со ст. 49 действующего Семейного кодекса устанавливать отцовство покойного отца, а потом бабушка получает ребенка под опеку.

РГ: Сколько детей во всем мире уже родилось от умерших родителей?

Свитнев: В Израиле за последние годы было реализовано порядка 10 программ. В Америке статистика отсутствует, но мне известны десятки подобных случаев. В европейских же странах такие программы либо прямо запрещены, либо же находятся вне правового поля.

РГ: Кроме юридических, нравственных и религиозных препон, наверное, есть еще и материальные. Это дорого?

Свитнев: Со всеми расходами от 500 тысяч до 2 миллионов рублей. Зависит от того, на каких условиях будет осуществляться донорство ооцитов, на каких условиях будет найдена суррогатная мать, будет ли требоваться юридическое обеспечение.

РГ: Выбор между покупкой хорошей иномарки и продолжением рода…

P.S.

На днях британец Роберт Эдвардс получил Нобелевскую премию за метод ЭКО. Созданная им технология искусственного оплодотворения помогла родиться 4 миллионам младенцев. Врачи, осуществившие вторую в нашей стране посмертную программу суррогатного материнства и давшие жизнь сыну Артема Климова, отрабатывают методику, которая по своей гуманистической значимости, вполне вероятно, тоже заслужит главную мировую научную награду.